Не знаю, как так получается, но у меня просто какой-то ступор случается в общении с людьми. Не знаю с чем это сравнить... как будто завидев на горизонте знакомого или даже незнакомого человека я включаю какую-то урезанную демо-версию себя.
Меня не знают, не знают даже самые близкие, не знают те, кого не надо боятья, стесняться и прочее. И чья это вина?
Когда я думаю о компании, о том что было бы неплохо встретиться с теми-то людьми, пообщаться с вон теми, какая-то такая непреодолимая тоска одолевает, хоть в петлю лезь. Такое плаксивое "нихачууууу", как если к врачу надо.
Покопавшись в себе
Предполагаю, что той стеснительной девчонке, какой я была в детстве, слишком сильно приходилось стараться, чтобы преодолеть предвзятое отношение. Даже сейчас помню, как осторожно преодолевала недоверие новой одноклассницы, девчонки грубой, но классной. Вот не плюнуть бы? Нет! Снова и снова заставляла себя шутить и быть милой под этим недоверчивым взглядом.
Вообще теперь, когда это пишу, всплывают неприятные эпизоды, когда некоторые, забавы ради, пытались меня заставить неоднократно повторить моменты особенной душевной откровенности, ну, когда например корчишь дурацкую рожу, хотя и стесняешься, а тебе говорят "о, а повтори!", а потом "еще", и "еще", и "еще" и уже понимаешь, что из тебя делают клоуна. Так делали мальчики, obviously.
Вот мне кажется это как-то связано с моей нынешней проблемой.
Я обо всём этом и задумалась-то только потому что уж очень часто окружающие и даже некоторые дофига близкие люди говорят на мой счет какие-то просто невообразимые вещи. Меня это конечно дико бесило, но, видимо, не стоит удивляться, что даже многолетняя дружба рано или поздно превращается в говно, когда ты не открываешь человеку все свои стороны, а он при этом с легкостью додумывает пробелы. Я смотрю на себя со стороны, вспоминая ту или иную ситуацию, и понимаю, что это совсем не тот человек, которого знаю я все эти двадцать пять лет.
И меня за все эти двацпять лет, наверное, никто не знал так хорошо, как Андрей. Наверное, поэтому он и мой муж. С ним можно быть и милой, и грубой, и понастоящему смешной. При чем грубой не всмысле обижать его, а открыто выражать недовольство какими-то вещами, как есть. А милой не как свернувшаяся клубочком кошечка, а как тюлень! И смешной, как тюлень. Мы много смеемся, много дуркуем, и жаль, что не можем быть такими со всем остальным миром.
В этом и вся фигня. С подругами я была всегда грубая, с парнями милая (правда не как тюлень, а как не пойми что *вспоминаем неумелый флирт Рисы*), и только с сетрой - смешная.
А собой только в голове.
Теперь, когда Андрей видит меня практически цельной, я особенно сильно почувствовала свою расколотость.
И вот беда, я не знаю, как себя переучить